Концепции современного естествознания

Концепции современного естествознания

Современная биология развития установила, что индивидуальное развитие представляет собой преформированный эпигенез: ход онтогенеза запрограммирован (предопределен) генотипом.

В 1809 году французский естествоиспытатель Жан Батист Ламарк (17441829) издал свой главный труд “Философия зоологии”, в которой изложил первую концепцию биологической эволюции. Согласно его концепции органический мир Земли является результатом длительного прогрессивного развития. Биологическая эволюция включает усложнение или повышение уровня организации (“развитие от простого к сложному” или принцип градации) и возникновение частных приспособлений к различным условиям среды в пределах каждой ступени градации в результате наследования “благоприобретенных признаков” (которые современной генетикой признаются ненаследуемыми).

Ламарк впервые в истории науки высказал предположение о происхождении человека от “четвероруких”, т.е. приматов. Общая характеристика биологической эволюции у Ламарка оказалась верной, но причины ее вскрыть ему не удалось.

С этой задачей справился позже английский естествоиспытатель Чарлз Дарвин (1809-1882) в своей главной книге “Происхождение видов” (1859). Основная заслуга Дарвина - концепция естественного отбора, основанного на наследственной изменчивости и борьбе за существование.

Книга Дарвина нанесла серьезный удар по креационизму и совершила настоящий переворот в области биологии. Однако ее значение вышло за пределы естествознания, так как она затрагивала многие морально-этические проблемы. В 1871 году Дарвин издал книгу “Происхождение человека и половой отбор”, в которой доказал родство человека с приматами и вскрыл причины и закономерности антропогенеза.

Позже Ф.Энгельс внес дополнения в теорию антропогенеза, сделав акцент на роли трудовой деятельности в процессе превращения обезьяны в человека. И, наконец, XX век принес неоспоримые и обильные палеонтологические данные, подтверждающие естественное происхождение человека от высших приматов.

Революция, совершенная Дарвином в 1859 г., - возможно, наиболее фундаментальная из всех интеллектуальных революций в истории человечества. Она не только уничтожила антропоцентризм, но и затронула все метафизические и этические понятия (Э.Майр. Смена представлений, вызванная дарвиновой революцией. Из истории биологии, вып. 5. М.: Наука, 1975, 3-25). Период с 1800 г. до середины столетия был свидетелем величайшего расцвета в Великобритании естественной теологии. Выискивать дополнительные доказательства мудрости и постоянного внимания Творца стало нравственным долгом ученого. (Агассис: “Наша задача ... завершается, как только мы доказали Его существование”).

Мир считался созданным в 4004 г. до н.э. и неизменным (современный пример - фильм “Происхождение”). Лестница существ - часть божественного плана - объясняла более высокую и более низкую организацию животных, а всемирный потоп - существование ископаемых форм. Все сделано согласно плану. Поскольку виды неизменны, то все, что их касается, -область распространения, приспособления против конкурентов и врагов и даже время вымирания - было заранее определено, т.е. предопределено.

В результате дарвиновой революции представление о мире, созданном в один миг, было заменено понятием о постепенно развивающемся мире, в котором человек является частью эволюционного потока.

Дарвинова революция потребовала не просто замены одной научной теории другой, а в сущности отказа от основных широко распространенных убеждений. Она вызвала значительно большие последствия за пределами науки, нежели любая революция в области физики.

Теория относительности Эйнштейна и теория Гейзенберга едва ли могли оказать какое-нибудь влияние на чьи-либо личные убеждения. Революция, совершенная Коперником, и взгляд Ньютона на мир требовали известной ревизии традиционных убеждений. Но ни одна из этих теорий не подняла так много вопросов, относящихся к религии и этике, как дарвинова теория эволюции посредством естественного отбора.

Дарвин, приступая к созданию своей эволюционной теории, был уже убежденным материалистом. Это доказано американцами Говардом Грубером и Полом Берретом в книге “Дарвин о человеке” (1974). Авторы в записных книжках Дарвина 1837-1839 г.г. нашли следующие высказывания:

“Чтобы избежать выяснения, насколько я убежден в материализме, скажу только, что чувства, инстинкты, степени таланта, которые наследственны, являются такими потому, что мозг ребенка похож на родительскую конструкцию. Дух есть функция тела”. В механической картине мира Вселенная представляется как механическое соединение частей. С именем Фарадея связано формирование электродинамической картины мира. А с 1910 года в науку начинают входить квантовые представления о корпускулярно-волновом дуализме элементарных частиц и наступает время новой, современной картины мира.

Для науки нашего времени мир, как и в древние времена, - это единое органическое целое.

Согласно общей теории систем (Л. фон Берталанффи): Система - совокупность взаимодействующих элементов, объединенных в целое выполнением некоторой общей функции, несводимой к функциям ее компонентов.

Система:

1) взаимодействует со средой как целое;

2) состоит из подсистем более низкого уровня;

3) сама является подсистемой для систем более высокого уровня;

4) сохраняет общую структуру взаимодействия элементов при изменении внешних условий и внутреннего состояния.

Редукционизм - стремление сложное свести к простому, сложное объяснить через простое, способ сведения сложного к анализу явлений более простых, который является мощным средством исследования.

Это - метод мышления. Идеология редукционизма столь глубоко пронизала все физическое мышление, что большинство физиков глубоко убеждены, что все свойства макроуровня уже закодированы в моделях микроуровня.

Редукционизм в физике порождает ряд важных исследовательских программ. Одна из них, может быть, самая важная в современной теоретической физике, способная открыть совершенно новые горизонты познания, посвящена единой теории поля и включения гравитации в общую систему взаимодействий.

К числу подобных программ относятся и исследования И.Пригожина и его школы, посвященные проблеме “стрелы времени”.

Необратимость времени - это экспериментальный факт, который мы фиксируем на макроуровне. Но является ли необратимость времени особым свойством макроуровня или она оказывается следствием свойств микроуровня, который описывается квантовой механикой? Этот вопрос затрагивает самые глубинные слои познания. Н.Моисеев полагает, что ответ должен быть отрицательным. Дело в том, что основное уравнение квантовой механики - уравнение Шредингера - инвариантно относительно направления времени. И у нас нет оснований сомневаться в его справедливости. Вполне допустима мысль о том, что на квантово-механическом уровне нет “стрелы времени”. Там царствует обратимость, и замена знака времени на обратный ничего не меняет в характере процессов, протекающих на этом уровне.

Интересна судьба редукционизма в биологии, который выразился в стремлении объяснить процессы, протекающие в живом веществе, только законами физики и химии. Многие факты действительно получили свое относительно простое объяснение в рамках редукционизма, например, явления наследственности, поэтому влияние редукционизма в биологии оказалось весьма значительным.

Бертран Рассел, кажется, сказал однажды, что, как это ни удивительно, но все свойства живого вещества можно будет предсказать однажды, ибо они однозначно определяются особенностями электронных оболочек атомов, в него входящих.

Работы М.Эйгена представляют собой попытку объяснить процессы, протекающие в живом организме, законами физики и химии.

Тем не менее, биология не принимает положения о том, что свойства системы однозначно определяются свойствами ее элементов и структурой их связей. Тем более это положение не может быть принято науками об обществе. Более верным является представление о том, что при объединении элементов происходит образование новой структуры, обладающей специфическими качествами. В процессе сборки возникают новые системные свойства, не выводимые из свойств объектов более низкого уровня.

Развитие нашего мира на всех его уровнях представляется в форме некоторого процесса непрерывного возникновения (и разрушения) новых систем с возникновением новых свойств, нового качества.

Теория устойчивости термодинамических систем носит в основном качественный характер.

Положение монеты, лежащей на столе, устойчиво; стоящей на ребре -неустойчиво.

Каждая термодинамическая система подвержена самопроизвольным возмущениям, или флуктуациям. Если система устойчива, флуктуации затухнут, и энтропия примет первоначальное значение. Напротив, если первоначальное состояние неустойчиво, любая флуктуация приобретает макроскопические размеры и движет систему в совершенно новое состояние.

Неустойчивость может быть следствием флуктуаций любого термодинамического параметра.

Линейная область термодинамики необратимых процессов характеризует состояния, близкие к состоянию равновесия. Стационарные состояния таких процессов характеризуются минимальной скоростью производства энтропии, что обеспечивает устойчивость стационарных состояний вблизи равновесия.

В области линейности неравновесных состояний критерии устойчивости и эволюции тесно связаны. Судьба системы будет раз и навсегда предопределяться наложением не зависящих от времени граничных условий.

Для нелинейной термодинамической системы функция кинетического потенциала не может быть установлена. Неравновесные состояния не могут устоять перед натиском флуктуаций, поскольку они не имеют никакого механизма, который способствовал бы устранению этих флуктуаций. Они могут усиливаться и тем самым коренным образом изменять поведение системы.

Об устойчивости неравновесных стационарных состояний вдали от равновесия можно судить по знаку избыточного производства энтропии: если знак отрицательный, система неустойчива, и, наоборот, положительный знак указывает на то, что стационарные состояния асимптотически устойчивы.

В настоящее время известно много примеров неустойчивых нелинейных систем, которые играют решающую роль в понимании динамических свойств материи, необычного характера протекания химических реакций, организации биологических систем и даже некоторых сторон жизни сообществ - от бактерий до человека.

Некоторые примеры неустойчивых, далеких от равновесия стационарных состояний:

Конвективная неустойчивость Бенара (1900). Слой жидкости между двумя горизонтальными пластинками с разной температурой. При пороговом значении разности температур появляются устойчивые конвективные ячейки, имеющие форму роликов. Соседние ролики вращаются в противоположных направлениях. При достижении нового порогового значения скорость образования и температура ячеек начинает периодически изменяться с постоянной частотой и предсказуемым образом.

Неустойчивость по Тейлору - жидкость между двумя концентрическими цилиндрами, причем внутренний вращается.

В обоих случаях бесформенная жидкость самопроизвольно организуется в форму роликов или шестигранников или же в слоистые структуры. Примечательно, что такая организация является следствием рассеяния энергии системы при сохранении неравновесности за счет постоянного притока притока энергии из внешней среды. Как только приток энергии прекращается, система возвращается к исходному состоянию.

Во многих отношениях классическое термодинамическое описание биологических явлений часто оказывалось несостоятельным. Самая существенная черта биологических систем - временной и пространственный порядок. Кроме того, биологическая упорядоченность, по-видимому, является внутренней сущностью данного организма, и он индивидуально и специфически отвечает на внешние раздражители, в то время как упорядоченность равновесного состояния неживых систем предопределена внешними условиями.

Открытие природы неустойчивости стационарных состояний систем, далеких от термодинамического равновесия, послужило основой понимания спонтанного возникновения процессов, которые приводили к ярко выраженной пространственно-временной организации физико-химической системы.

Таким образом, критерий устойчивости - это мост между физико-химическими системами и биологической организацией.

Большинство химических реакций протекает вдали от термодинамического равновесия и устойчивости стационарного состояния могут угрожать автокаталитические стадии. В этом случае срабатывает механизм обратной связи, когда продукт реакции участвует в синтезе самого себя.

Биохимические системы включают в себя длинную цепь из многих тысяч биохимических реакций. Их главная особенность состоит в наличии ферментативного катализа и механизмов обратной связи. Кроме того, живые организмы представляют собой открытые системы, они проявляют черты диссипативных структур.

Развитые П.Гленсдорфом и И.Пригожиным критерии эволюции и устойчивости неравновесных систем примирили живой мир с термодинамической теорией. Как только ученые убедились, что нет никакого противоречия между законами макроскопической физики, свойствами самоорганизации материи и биологическими функциями, для исследования этих процессов открылись новые пути.

Кооперация на молекулярном уровне лежит в основе нескольких типов надмолекулярной организации материи. Такая организация материи проявляется самопроизвольно как неотъемлемое свойство любой данной химической реакции в отсутствие каких бы то ни было организующих факторов. Таким образом, мы можем говорить о самоорганизации гомогенной материи. С другой стороны, для такой самоорганизации требуется постоянный приток и отток вещества и энергии, и поэтому мы также говорим о диссипативных структурах.

Описание процесса самоорганизации материи - эволюции Вселенной опирается на два постулата:

1) материя обладает свойством саморазвития -принцип синергизма и

2) Вселенная возникла 15-20 млрд лет назад -принцип начала.

Эволюция Вселенной представляет собой грандиозную панораму возникновения их хаоса все новых систем разной временной и пространственной протяженности. Эти образования далеки от равновесия, квазистабильны и, разрушаясь, снова возвращаются в хаос, давая материал для новых квазистабильных образований.

Для любых достаточно сложных систем, как и для общего мирового процесса развития характерны два свойства: 1) принципиальная неустойчивость - два близких начальных состояния могут порождать совершенно различные траектории развития; 2) принципиальная стохастичность - непредсказуемость внешних воздействий. Эти свойства характеризуют хаотичность.

Указанные свойства порождают закон дивергенции, следуя которому процессы развития приводят к фантастическому разнообразию форм организации материи.

Еще одно свойство развития - направленный характер: происходит непрерывное усложнение организации. Этот феномен развития, как и тесно с ним связанную ассиметрию времени, мы до сих пор не можем обосновать, принимая лишь как “эмпирическое обобщение”.

Еще одно эмпирическое обобщение - жизнь существует, во всяком случае на Земле, где она однажды возникла. Возникновение жизни - естественный этап саморазвития Земли.

Переход от неживого к живому - один из этапов процесса самоорганизации материи.

Появление жизни изменило характер эволюции географической оболочки Земли. Граниты, гнейсы, песчаники - результат взаимодействия биогеохимических и тектонических процессов. Изменился состав гидросферы и атмосферы.

Царство прокариотов продолжалось около 2 млрд лет. Они насытили атмосферу кислородом. Им на смену пришли эукариоты, которые отличались более эффективным использованием энергии, с чем связана их способность к более быстрой эволюции и к самосовершенствованию. Появление эукариотов - грандиозная перестройка биосферы.

Возникновение разума - столь же загадочная перестройка процесса развития мира, как и возникновение жизни. Наш мозг породил способность познавать самого себя, видеть себя со стороны, познавать окружающий мир и задумываться над тайной своего происхождения.

Благодаря появлению разума возникает общество как совокупность индивидуумов, личностей, способных к совместному труду и творчеству в материальной и духовной сфере.

История человека включена в историю биосферы. Развитие человеческого общества - такой же естественный процесс, как формирование галактик и развитие вируса.

Таков, по Н.Моисееву, эскиз единого процесса самоорганизации (процесса синергизма), протекающего в нашей Вселенной.

Единый процесс развития охватывает неживую природу, живое вещество и общество - три уровня организации материального мира - три звена единой цепи. Необходимо создание единого языка для описания этого единого процесса развития. В основу такого языка может быть положена дарвиновская триада: изменчивость, наследственность и отбор, но содержание этих понятий должно быть расширено.

Изменчивостью можно назвать любые проявления стохастичности и неопределенности. Неопределенность и стохастичность - объективная реальность нашего мира, которая проявляется в контексте необходимости, т.е. законов.

Случайность и неопределенность - характеристики всех процессов, протекающих в неживой природе (турбулентность, броуновское движение), в живой природе (мутагенез), в обществе (конфликты).

Изменчивость создает поле возможностей, из которого возникает многообразие процессов и организаций. Она вместе с тем служит и причиной их разрушения. Такова диалектика самоорганизации (синергетики).

Стохастичность и неопределенность в повседневной жизни людей проявляются в неоднозначности отображения реального мира в своем сознании, в неопределенности поведения и реакций на воздействия окружающего мира.

Второй фактор - наследственность. Этим термином можно обозначить не только способность сохранять свои особенности, но и изменяться от прошлого к будущему, способность будущего зависеть от прошлого. Наследственность отражает влияние прошлого на будущее. Будущее определяется прошлым в силу стохастичности неоднозначно.

Отбор - третье и самое трудное понятие триады. Недавно было открыто и изучено явление, получившее название “странный аттрактор”. Оказалось, что траектории многих детерминированных динамических систем могут полностью заполнять некоторый фазовый объем: в любой окрестности любой точки этого объема всегда будут находиться точки, принадлежащие траектории одной и той же системы, порожденные одним и тем же начальным состоянием. Более того, этот объем будет притягивать и остальные траектории системы.

Движения таких систем характеризуются высшей степенью неустойчивости: две любые сколь угодно близкие точки будут порождать совершенно различные траектории. Принцип Адамара “малым причинам должны отвечать малые следствия”, который долгое время играл важную роль в математической физике, теперь приходится пересматривать.

Траектории систем, обладающих “странным аттрактором”, несмотря на то, что они описываются вполне детерминированными уравнениями, подобны траекториям, порождаемым случайными причинами. Они хаотичны, их развитие невозможно прогнозировать.

Может быть, неустойчивости, порождающие хаос и неупорядоченность, -это естественное состояние материи, ее движения, на фоне которого лишь как исключения возникают более или менее стабильные образования? Может быть только эти образования мы и можем наблюдать, а все остальное происходит без свидетелей?

В этом случае принципами отбора можно назвать причины, которые приводят к существованию устойчивых образований в нашем нестабильном мире.

Наш опыт показывает, что кажущийся хаос случайностей рождает нечто определенное и закономерное. Законами природы мы называем те связи между явлениями природы, которые мы можем установить эмпирически или средствами логического мышления. Эти связи определяют процессы самоорганизации нашего мира.

В механике со времен Мопертюи и Лагранжа принято говорить о виртуальных движениях или множествах возможных движений, которые могут порождаться любыми произвольными, в том числе “случайными” причинами. Значит, уже в XVIII веке было понято, что изменчивость предоставляет природе целое поле возможностей, из которых отбирается лишь некоторая совокупность, удовлетворяющая некоторым специальным условиям (принципам отбора). Было установлено, что реальные движения отбираются из множества виртуальных с помощью законов Ньютона, которые и являются простейшими принципами отбора (концепция фильтра).

Принципами отбора являются все законы сохранения, законы физики и химии, второй закон термодинамики, в экономике - условия баланса.

Особую роль в мировом эволюционном процессе играет принцип минимума диссипации энергии: если допустимо не единственное состояние системы, а целая совокупность состояний, согласных с законами сохранения и связями, наложенными на систему, то реализуется то состояние, которому отвечает минимальное рассеивание энергии, или, что то же самое, минимальный рост энтропии.

Этот принцип следует рассматривать как эмпирическое обобщение. По своей формулировке он похож на принцип минимума потенциала рассеяния Л.Онсагера и принцип минимума производства энтропии И.Пригожина.

Н.Моисеев полагает, что принцип минимума диссипации энергии есть частный случай значительно более общего принципа “экономии энтропии”. Представляется справедливой следующая гипотеза. Если в данных условиях возможны несколько типов организации материи, согласующихся с другими принципами отбора, то реализуется та структура, которой отвечает минимальный рост (или максимальное убывание) энтропии. Поскольку убывание энтропии возможно только за счет поглощения внешней энергии и вещества, реализуются те из мысленно возможных (виртуальных) форм организации, которые способны в максимальной степени поглощать внешнюю энергию и вещество.

Этот принцип отбора Н.Моисеев называет обобщенным принципом диссипации.

Существует, по крайней мере, два класса механизмов эволюции. К первому можно отнести адаптационные механизмы - дарвиновские механизмы естественного отбора, действующие не только в биологии, но и в физике, химии, технике и обществе. Адаптация или самонастройка обеспечивает развивающейся системе стабильность в конкретных условиях. Изучая эти условия можно предвидеть тенденции в изменении параметров системы (пример - селекция). Пути развития системы ограничиваются каналом эволюции, установленным природой, и в этом случае путь развития предсказуем с некоторой точностью.

Другой тип механизмов эволюции справедлив для систем, обладающих пороговыми состояниями, переход через которые ведет к резкому, качественному изменению протекающих в них процессов - к изменению их организации (пример: переход ламинарного течения в турбулентное с ростом расхода жидкости).

Очень важно при этом следующее: переход системы в новое состояние в пороговой ситуации неоднозначен, так же как и характер ее новой организации, то есть после бифуркации существует целое множество возможных структур, в рамках которых будет в дальнейшем развиваться система. И предсказать заранее, какая из этих структур реализуется, нельзя в принципе, ибо это зависит от тех неизбежно присутствующих случайных воздействий - флуктуаций внешней среды, - которые в момент перехода через пороговое состояние и будут определять обор.

Эта особенность пороговых (бифуркационных или катастрофических) механизмов играет особую роль в развитии нашего мира. Неопределенность будущего и есть главная особенность второго типа механизмов эволюции. Она есть следствие того, что будущее состояние системы при переходе ее через пороговое значение определяется флуктуациями, которые присутствуют всегда.

При переходе через бифуркационное состояние система как бы забывает (или почти забывает) свое прошлое. И в силу вероятностного характера перехода через это пороговое состояние обратного хода эволюции уже нет. Время, как и эволюция, приобретает направленность и необратимость.

Механизмы бифуркационного типа заставляют реабилитировать, в известной степени, теорию катастроф Ж.Кювье. Не только дарвиновское постепенное изменение видов характерно для эволюции жизни, но и быстрые перестройки. Дарвин или Кювье - такой вопрос неправомочен. И Дарвин, и Кювье - так правильно.

Катастрофические состояния биосферы, порождавшие бифуркации, были столь же естественными элементами эволюционного процесса, как и постепенное видообразование.

Законы физики, химии и другие принципы отбора устанавливают определенные границы изменения состояний системы, канал, внутри которого могут протекать эволюционные процессы. Случайные факторы как бы пытаются вывести систему за эти границы. До поры до времени этого не происходит - поток внутри канала следует механизму адаптационного типа.

Со временем эволюционный поток выходит на пересечение нескольких каналов эволюции, и теперь вступают в действие бифуркационные механизмы А.Пуанкаре. На пересечении каналов возникает бифуркация или катастрофа по терминологии Уитни и Тома. Возникает несколько вариантов дальнейшего развития, и выбор нового канала случаен или непредсказуем, ибо он зависит от случайных факторов.

Из этого вытекает один из общих законов самоорганизации материи: развитие характеризуется усложнением и ростом разнообразия форм организации материи. Это закон дивергенции, справедливый для всех уровней материального мира. Стохастический характер причинности и действие бифуркационных механизмов может развести сколь угодно далеко даже самые близкие формы организации.

С увеличением размерности системы, что всегда происходит при увеличении ее сложности, количество состояний, в которых могут происходить катастрофы (бифуркации), быстро возрастает. Следовательно, с ростом сложности системы растет и вероятность увеличения числа возможных путей дальнейшего развития, то есть дивергенции, а вероятность появления двух развивающихся систем в одном и том же канале эволюции практически равна нулю. Это и означает, что процесс самоорганизации ведет к непрерывному росту числа организационных форм.

Теория бифуркаций была создана Пуанкаре и затем развита Андроновым, Хопфом и другими исследователями.

При удалении от равновесия термодинамическое состояние становится неустойчивым, и неожиданно могут появиться новые решения. Единственное решение, которое имеет система уравнений в непосредственной близости к равновесной области, при некотором критическом значении параметров достигает точки бифуркации, начиная от которой для системы открываются новые возможности, приводящие к нескольким решениям.

Определение параметров, при котором начинается ветвление решений, представляет собой задачу первостепенной важности как для аналитических, так и для числовых решений нелинейных дифференциальных уравнений. Самая первая задача любого поиска бифуркации решений заключается в определении точек неустойчивости однородной системы.

1. Сачков Ю.В. Вероятностная революция в естествознании/ Природа, 1991, 5

Становление науки Нового времени неотделимо от выработки концепции механической причинности и ее абсолютизации в лапласовском детерминизме, который несовместим с идеей развития. Концепция однозначной причинности выражена в афоризме: “Одинаковые причины - одинаковые следствия”. Встречающиеся сплошь и рядом в обычных житейских ситуациях случаи, когда , казалось бы одинаковые причины приводят к разным следствиям, всегда легко и изящно объяснялись ссылкой на неполноту учета всех предшествующих обстоятельств.

Развитие квантовой физики привело к радикальному перевороту в этой области, суть которого заключается в утверждении объективного и фундаментального статуса вероятности и неопределенности.

Основное уравнение квантовой механики - уравнение Шредингера -столь же детерминистично и линейно, как и уравнения классической механики. Но уравнение Шредингера описывает не реальные наблюдаемые величины, а распределение потенциальных возможностей. Переход к реально наблюдаемым величинам связан с редукцией волновой функции, а следовательно, с нарушением однозначной причинности.

Идея однозначной причинности жестко связана с представлением о линейном характере причинных связей (цепей событий). Считалось, что эти линейные цепи причин и следствий простираются неограниченно далеко как в будущее, так и в прошлое. Причина всегда равна своему следствию, а изменение следствия пропорционально изменению причины.

Эти натурфилософские (Ахундов и Баженов, Природа, 1991, 4) представления о линейных цепочках причин и следствий находят в науке выражение в образе линейных систем, процессы в которых описываются линейными дифференциальными уравнениями, - свойства таких систем не меняются при изменении их состояния (принцип суперпозиции).

Мир классической механики был линеаризированным миром, законы которого формулировались на языке линейных дифференциальных уравнений. Эти уравнения служили не только мощным аппаратом исследования, но и теми “очками”, сквозь которые исследователь смотрел на мир.

Но реальная действительность не состоит из абсолютно твердых шаров, катящихся по абсолютно гладким поверхностям. Реальный “биллиард” характеризуется такими нелинейными особенностями, как трение, турбулентность и пр. Для описания реальных объектов вводились различные поправки. Но отступления от линейности рассматривались как незначительные и объяснялись не идеальностью объектов.

Однако в ходе научного познания объектами исследования стали такие явления и процессы, которые проявляют себя не просто как неидеальные, но именно как нелинейные. В XIX веке наука, сталкиваясь с такими объектами, вынуждена была отступать, ибо не было эффективных методов решения нелинейных уравнений. Да и господствовавшая картина мира не стимулировала интерес к изучению подобных объектов. Более того, само их существование могло показаться абсурдным. Например, кому могло прийти в голову исследовать процессы вдали от равновесия и стационарности: если вблизи этого положения исследование имеет смысл и может опираться на испытанные методы линеаризированной физики (плюс необходимы уточнения), то вдали от него такая работа представлялась бессмысленной, ибо задолго до ее завершения объект исследования будет просто разрушен.

Можно представить себе состояние ученых, когда выяснилось, что в этих “катастрофических” областях могут существовать устойчивые динамические структуры. Оказалось, что сугубо нелинейная область хаоса структурно богата и в ней возможны свои космосы (античные термины хаос и космос вновь активно заработали).

Структурная населенность нелинейного мира (хаоса): нелинейные периодические реакции В.П.Белоусова, получила объяснение в рамках неравновесной термодинамики И.Пригожина и синергетики Г.Хакена, а также теории катастроф Р.Тома, благодаря чему удалось совершить прорыв в той области математики, начало которой положено работами А.Пуанкаре прошлого века и была связан с теорией нелинейных уравнений.

Помимо синергетических объектов существуют многочисленные классы нелинейных систем (в оптике, акустике, радиоэлектронике и т.д.), чьи свойства зависят от их состояния.

В классической науке нелинейность характеризовала особый частный класс объектов, а в современной - нелинейность рассматривается как универсальная и фундаментальная черта окружающей реальности. Если коротко охарактеризовать новый класс объектов, то их следует назвать эволюционными объектами. С этими объектами связаны следующие понятия: 1) нелинейность, о которой шла речь выше; 2) самоорганизация, которая означает изменение своей организации под действием внутренних факторов; 3) необратимость времени, которая в классической науке рассматривалась как эмпирически имеющая место досадная черта реальности, причем задача теоретического знания заключалась в разработке приемов, как эту необратимость обойти.

В современных науках, как естественных, так и социогуманитарных, эволюционные процессы во все большей степени выходят на передний край исследований. И хотя в науках социогуманитарного цикла, как и в биологии, идея развития получила широкое выражение уже в прошлом веке, но и здесь радикально новым элементом оказывается идея нелинейности.

Диссипативные структуры включают все типы самоорганизации: колебательные процессы, пространственную организацию, пространственно-временное структурирование, а также любую другую последовательность процессов, связанных с когерентными свойствами, наблюдаемыми в системе вне области устойчивости гомогенного состояния (А.Баблоянц, 1990).

Когерентность - согласованное протекание во времени и пространстве нескольких колебательных или волновых процессов, проявляющееся при их сложении.

Для возникновения диссипативных структур необходимы следующие условия:

1. Система должна быть открытой и постоянно обмениваться веществом и энергией с окружающей средой. Это означает, что химические, биохимические и гидродинамические системы должны находиться вдали от равновесия.

2. В системе должны протекать различные каталитические, кросс-каталитические процессы, а также регуляция по типу обратной связи. Такого рода процессы описываются нелинейными дифференциальными уравнениями.

3. После некоторого критического значения параметра системы или какого-либо внешнего воздействия однородное стационарное состояние становится неустойчивым, и тогда ничтожно малое возмущение в окружении системы может вызвать ее переход в новое стационарное состояние, режим которого также соответствует упорядоченному состоянию.

Наиболее важной характеристикой диссипативных структур является то, что они возникают и сохраняются только в неравновесных условиях. Под влиянием флуктуаций отдельные элементы системы кооперируются, обнаруживая при этом такое поведение, которое характеризует систему в целом и которое никак нельзя было бы ожидать или понять на основании свойств отдельных ее элементов.

Диссипативные структуры появляются всякий раз, когда система, способная к самоорганизации за счет своих кооперативных свойств, измеряет время и организует пространство для того, чтобы “выжить” при различных воздействиях, оказанных на нее, или для того, чтобы лучше использовать окружающую среду.

Идея диссипативных структур получила широкое распространение в тех областях знания, из которых она родилась. Особенно возродился интерес к теории нелинейных дифференциальных уравнений. Очень популярными стали математические модели для различных биологических процессов, протекающих в единичных клетках или в многоклеточных ансамблях. В различных химических реакторах было обнаружено много неожиданных типов осциллирующего поведения. В жидкостях были открыты разнообразные неожиданные упорядоченные, квазиколебательные и хаотические состояния.

На основе всех этих наблюдений возникла новая ветвь исследований, названная областью нелинейных явлений, которая стала наиболее многообещающей областью макроскопической физики.

Самоорганизация диссипативных структур может произойти только вдали от состояния термодинамического равновесия.

Когда характеризующие динамическую систему переменные изменяются во времени, они могут быть описаны в виде дифференциальных уравнений. Дифференциальные уравнения приобретают нелинейную форму, как только мы переходим к описанию процессов возможной конкуренции самоорганизации и самодеструкции каких-либо величин.

Можно ожидать, что такие системы буду самопроизвольно проявлять черты кооперативного поведения и различного рода пространственно-временную организацию. Вот почему в последние годы рамки диссипативных структур расширились и захватили даже такие области, как социобиология, социология, социальная экономика и экономическая наука.

1. Ахундов М.Д., Баженов Л.Б. Эволюция, нелинейность и марксизм/ Природа, 1991, 4

И.Пригожин: В течение всей моей научной карьеры меня чрезвычайно интересовала проблема времени, точнее, то, что я предпочитаю называть парадоксом времени.

С одной стороны, различие между прошлым и будущим весьма важно для нашего существования. Это различие играет важную роль в космологии, химии и биологии. С другой стороны, фундаментальные законы классической и квантовой механики инвариантны относительно обращения времени. Прошлое и будущее играют одну и ту же роль.

Я пришел к убеждению, что следует обобщить динамику так, чтобы она включала в себя явления, отвечающие нарушению временной симметрии. В реализации этой программы фундаментальная роль принадлежит работам по неустойчивым динамическим системам, начатым Пуанкаре и продолженным блестящей русской школой. Вопрос сводится к тому, чтобы показать, какие законы управляют хаотическими системами.

Введение хаоса приводит к тому, что можно назвать третьей формой законов природы.

Первая форма этих законов оперирует с траекториями в классической механике и с волновыми функциями в квантовой механике.

Вторая форма - это статистическая формулировка законов природы (работы Гиббса и Эйнштейна). Но предложенная этими авторами статистическая формулировка оставалась приводимой или сводимой: в качестве частного случая она применима к траекториям и волновым функциям.

Новая формулировка не позволяет отойти от статистического уровня описания. Законы хаоса носят вероятностный, но не достоверный характер.

Законы, управляющие поведением устойчивых систем, детерминистичны и обратимы во времени. Наоборот, законы, описывающие хаотические системы, соответствуют вероятностям и включают в себя необратимость.

Необратимость возникает в результате неустойчивости “хаоса”.

(И.Пригожин. Природа, 1993, 12) Ю.Данилов (там же): Основной тезис Пригожина состоит в том, что необратимость во времени порождается хаосом на фундаментальном уровне. Под этим понимается следующее. В ньютоновой механике эволюция физической системы во времени описывается в терминах отдельных траекторий, в квантовой - в терминах отдельных волновых функций. Уравнения движения (Ньютона - в классической механике и Шредингера - в квантовой) оказываются обратимыми во времени: прошлое при таком описании равноправно с будущим. Несоответствие между между наблюдаемой необратимостью физических процессов (однонаправленностью времени) и обратимым характером уравнений движения Пригожин называет парадоксом времени.

Дж.Гиббс и А.Эйнштейн предложили перейти от описания в терминах траекторий к вероятностному описанию совокупностей, или ансамблей, траекторий. Однако парадокс времени оставался нерешенным, так как описание в терминах ансамблей допускало сведение к описанию в терминах отдельных траекторий.

Решение парадокса времени Пригожин видит во введении нового понимания в терминах ансамблей, отличающегося несводимостью к отдельным траекториям и волновым функциям.

Гармония в хаосе

...Природа даже в состоянии хаоса может

действовать только правильно и слаженно.

И.Кант

Наука всегда занималась в основном закономерной составляющей бытия. Турбулентное движение жидкости относили к царству полной неразберихи -хаосу. В древнегреческой мифологии хаосом называли зияющую бездну, наполненную туманом и мраком, из которых произошло все сущее. В Средние века даже возникла хаосология - ветвь богословия, выясняющая, что было до того, как Бог сотворил мир.

И вот оказалось, что в явлениях, на первый взгляд совершенно беспорядочных, есть своя необычная структура. Начала формироваться научная хаосология.

В математике фигуры, одинаковые по форме, но различающиеся размерами, называются подобными.

Похожесть процесса на самого себя при изменении масштаба называют самоподобием, масштабной инвариантностью, скейлингом (scale - масштаб, размер).

В последние десятилетия самоподобие начинают открывать всюду: в линиях берега, разряда молнии и трещин; поверхностях гор, облаков и кочанов цветной капусты; ветвлении деревьев и кровеносных сосудов.

В чем суть самоподобия? Общая картина не меняется или не зависит от масштаба. Объекты, обладающие таким свойством, американский математик Б.Мандельброт в 1975 г. предложил называть “фракталами”.

Фракталы обнаруживают в тех процессах и явлениях, о которых мы привыкли думать как о беспорядочных, хаотичных, потому что в них участвует множество случайных факторов. Поэтому говорят, что вероятностный, или стохастический хаос носит фрактальный характер. Там, где господствует случай, формы фрактальны. Это имеет не только умозрительный интерес: например, в Голливуде декорации, имитирующие горный пейзаж, разрабатывает компьютер на основе алгоритма, учитывающего фрактальность горной поверхности. В итоге на экране получается картинка, очень похожая на настоящие горы.

Фракталы - объекты с сильно извилистой, изрезанной или пересеченной границей. Обычные меры длины, площади и объема к фракталам неприменимы. Геометрию фракталов принято описывать другими характеристиками, например, размерностью Хаусдорфа-Безикевича. Для нефрактальных (гладких) объектов эта размерность совпадает с обычной (топологической) размерностью (равной 0 для точки, 1 - для линии, 2 - для плоской фигуры, 3 - для тела) и принимает целочисленные значения, но для фрактальных объектов размерность принимает дробные значения. Например, для очень извилистой линии она может бытьравна 1,03 (уже не линия, но еще не плоская фигура).

Мир бестелесный, слышный, но незримый,

Теперь роится в хаосе ночном...

Ф.Тютчев

Конечно, в природе самоподобие простирается лишь до какого-то предела - рано или поздно с изменением размеров происходит качественный скачок. Например, разглядывая кровеносные сосуды во все более сильный микроскоп, мы в конце концов увидим отдельные клетки. Но мысленно можно рассмотреть случай, когда скейлинг продолжается до бесконечности: примером может служить “ковер Серпинского”.

О, бурь заснувших не буди -

Под ними хаос шевелится!...

Ф.Тютчев

Успехи классической физики основывались на том, что многие явления, например, движение планет, описываются линейными дифференциальными уравнениями, для которых можно найти общее решение. Нужно только подставить в них начальные условия (координаты точки, из которой движение начиналось), и траектория полностью предсказывалась. Конечно, начальные условия желательно знать поточнее, но малые погрешности не страшны, так приведут к малым же отклонениям в решении.

Когда научились решать простые нелинейные уравнения (а большинству реальных процессов соответствуют именно они), то выяснили, что определяющее влияние начальных условий есть уже не исключение, а правило. Такой вывод сделал еще сто лет назад А.Пуанкаре, когда рассмотрел движение трех тел, связанных взаимным тяготением. И все эти решения были в определенном смысле просты: например тяготеющие тела или убегут в бесконечность, или остановятся, или вернутся в исходные положения, и все начнется сначала - траектории будут циклическими (состояние, к которому система в конце концов приходит, называют “аттрактором”).

Но когда с появлением ЭВМ стали изучать более сложные нелинейные уравнения, оказалось, что решения могут быть значительно сложнее: возможно, что траектории никогда себя не повторяют - они запутанны и нерегулярны (в этих случаях говорят о “странном аттракторе”).

Так, в 1963 г. американский метеоролог Э.Лоренц, занимаясь задачей о тепловой конвекции, показал, что ее решение выглядит как два сцепленных мотка, каждый из которых состоит из пучка траекторий. Начав движение из некоторой точки левого мотка, система сделает какое-то количество оборотов по этому мотку, затем перейдет на правый моток, совершит некоторое количество оборотов там, потом вернется обратно и так далее.

Получается, что, проходя место соединения двух мотков, она каждый раз как бы делает выбор - продолжить ли свой путь по тому же мотку, или перейти на другой.

Чтобы узнать результаты этого выбора, нужно указать координаты исходной точки. И вот здесь исследователя подстерегал сюрприз: оказалось, что траекторию нельзя предсказать в принципе, потому что для этого необходимо определить эти координаты с бесконечно большой точностью.

Иначе говоря, каждая начальная точка задает свою неповторимую последовательность переходов и малейшая неточность в ее задании изменит выбор пути, так что поведение системы станет совершенно иным. Что еще поразительно: странные аттракторы устроены наподобие ковра Серпинского, т.е. фрактальны.

Может случиться, что с изменением некоторого параметра, например скорости течения жидкости, развилки будут возникать все чаще, а промежутки предсказуемого движения между ними - сужаться. В конце концов, траектории станут совершенно “неисповедимыми” - хаотичными. Именно так объясняется турбулентность, и она тоже связана с фракталами.

Все это углубило наше понимание и атмосферных явлений, и “причуд” плазмы в токамаках. Но значение этих идей гораздо шире: они меняют представления об эволюции космоса и жизни. У Р.Брэдбери есть рассказ “И грянул гром” о том, как гибель одной-единственной бабочки повлияла на историю общества. Сейчас уже всерьез говорят, что взмах крыльев бабочки где-нибудь в Австралии может вызвать ураган в Европе - таково свойство нелинейных систем непредсказуемо изменять свое поведение в ответ на микроскопический сдвиг начальных условий.

Любопытно, что этот факт послужил основой для новой теологии. Роль Бога некоторые теперь усматривают во внесении в мир неуловимых управляющих воздействий. А так как воздействия эти могут быть, в принципе, сколь угодно слабыми - надо только знать, где и как их приложить, - то и человек своим внутренним усилием, молитвой, способен склонить ход вещей в нужную сторону.

Итак, хаос возникает и там, где вообще никакой случайности как будто нет - в области динамических систем, описываемых полностью детерминированными уравнениями. Создается теория динамического, или детерминированного, хаоса.

Арсенал нелинейного мышления включает неравновесную термодинамику, синергетику, теорию катастроф.

Наверное, в структуре хаоса, возникающего практически везде, проявляется еще не до конца понятое единство природы - ее простота, заключенная в сложном, и сложность, таящаяся в простом.

Как генетический код сам по себе еще не определяет возникновение из клетки целого организма (влияют и исходная клетка, и внешняя среда), так и основные уравнения не задают однозначно свойства и судьбу мира -важны начальные условия и та цепь выборов, которые уже сделаны и делаются постоянно.

Все это перекликается с идеями И.Пригожина: природа не только существует, но и становится, несет в себе свою историю; в ней не только необходимость, но и выбор, свобода, творчество - “миротворение”, по словам Н.Бердяева, продолжается. Так что физическая реальность и наш духовный мир имеют общие черты.

Этот междисциплинарный подход изменяет облик, которая делается менее сухой, более человечной. Она охватывает уже не один лишь логос, но и хаос - стихийность, непредсказуемость, что, видимо, близко самой сути природы, ибо, как гласит французская пословица, “если бы в мире господствовал разум, в нем бы ничего не происходило”.

Литература

1. Каховский Л. Постижение хаоса. Химия и жизнь, 1992, 8

2.Пригожин И.Р.От классического хаоса к квантовому.Природа,1993,12

Самоорганизация означает изменение структуры системы под действием только внутренних факторов. Поэтому, в строгом смысле, этот термин применим только к Вселенной в целом. А все остальные системы - открытые и находятся под воздействием внешней энергии.

Термин самоорганизация употребляется также и тогда, когда изменения системы происходят без видимой цели.

Организация - это структура связей между элементами системы. Хотя всякая система обладает определенной организацией, эти понятия не тож дественны. С течением времени система и ее организация могут изменять ся под действием внешних или внутренних сил.

Изменение системы и ее организации может преследовать определенные цели и иметь внутренние, ей присущие возможности для следования этим целям. Подобную систему в теории управления и системном анализе приня то называть организмом. Всякий организм - система, но не наоборот.

Описание процесса самоорганизации материи опирается на два посту лата: 1) материя обладает свойством саморазвития (принцип синергизма) и 2) Вселенная возникла 15-20 млрд лет назад (принцип начала).

Эволюция Вселенной представляет собой грандиозную панораму воз никновения из хаоса все новых систем разной временной и пространствен ной протяженности. Эти образования далеки от равновесия, квазистабиль ны и, разрушаясь, снова возвращаются в хаос, давая материал для новых квазистабильных образований.

Совсем недавно была открыта возможность самоорганизации химических реакций в отсутствие каких-либо температурных воздействий. Подобные явления коренным образом изменили наш взгляд на физические науки и их связь с биосферой: материя стала рассматриваться не как инертный объ ект, изменяющийся в результате внешних воздействий, но наоборот, как объект, способный к самоорганизации, проявляющий при этом как бы свою “волю” и многосторонность (А.Баблоянц, 1990)

Сейчас в наших руках достаточно обнадеживающих данных, которые поз воляют предполагать, что возникновение живого из неживого в далеком прошлом обусловлено действием обычных физико-химических законов.

Энтропийная и эволюционная теория XIX века постулировали две совер шенно противоположные тенденции развития: первая - к максимальному беспорядку, простоте, спокойствию, неизменности, одинаковости и другая - к сложности, случайности и многообразию. Биологическим наукам приш лось постулировать наличие особых “жизненных сил”, не подчиняющихся законам физики и химии.

Разрыв между биологическими и физическими науками был преодолен только в середине 60-х годов нашего столетия.

Стала очевидной необходимость неравновесных условий для всех жиз ненных процессов. Клетка как единица живого может жить только в условиях постоянного притока питательных веществ. Биохимические процессы, как правило, подчиняются нелинейным кинетическим уравнениям. Поведение клетки как системы, имеющей сложную пространственно-временную органи зацию, невозможно объяснить в рамках редукционизма молекулярной биоло гии. Напротив, с помощью такого нового понятия, как диссипативные структуры, можно дать объяснение способности проявлять разнообразные сложные свойства, присущие живому.

Идея, предполагающая, что жизнь возникла в результате самоорганизации материи, выглядит как обоснованная гипотеза, которая должна получить экспериментальное обоснование. Свойства самоорганизации открытых систем, в которых протекают химические реакции, составляют недостающее звено в процессе молекулярной эволюции, приводящей к появлению живых организмов.

Вероятность таких событий в значительной степени подтверждается созданием теоретических моделей. Так, М.Эйген разработал модель, в ко торой в результате взаимодействия белков и нуклеиновых кислот возника ет примитивная клетка.

Принципы универсального эволюционизма. Возникновение жизни - естественный этап саморазвития Земли. Появление жизни изменило характер эволюции ее географической оболочки.

Возникновение разума - закономерный результат развития жизни на Земле. Наш мозг порождает способность познавать окружающий мир, видеть себя со стороны, познавать самого себя и задумываться над тайной своего происхождения.

Благодаря появлению разума возникает общество как совокупность индивидуумов, способных к совместному труду и творчеству в материальной и духовной сферах.

История человека включена в историю биосферы. Развитие человеческого общества - такой же естественный процесс, как формирование галак тик и развитие вируса.

Таков, по Н.Моисееву, эскиз единого процесса самоорганизации (процесса синергизма), протекающего в нашей Вселенной.

В основе самоорганизации лежит механизм РЫНКА. Термин РЫНОК включает в себя отбор по множеству критериев, который носит иерархический характер.

Одна из важнейших особенностей процессов самоорганизации нашего ми ра - существование механизмов кооперативности, т. е. объединения элементов в системы. Эта особенность присуща всем уровням организации материального мира - и неживой материи, и живому веществу, и процессам, протекающим в общественной сфере. При этом имеется в виду реализация потенциально возможных связей между элементами и законов нашего мира. Причем потенциально возможных кооперативных структур гораздо больше, чем реально наблюдаемых. Значит, проявление кооперативности - это тоже результата отбора, т.е. действия механизмов “универсального рынка”. И поскольку критерии отбора различны и их много, то процесс формирования систем тоже неоднозначен и приводит к многообразию различных форм ор ганизации систем.

Во многих случаях, зная свойства элементов, мы можем заранее предсказать свойства системы. Но она может обладать и специальными “системными свойствами”, которые не выводимы из свойств элементов.

Следовательно, объединение элементов в системы может приводить к появлению объектов, обладающих новыми непредсказуемыми свойствами, которые в свою очередь могут участвовать в отборе.

В результате объединения (кооперации) могут возникать объекты с не сопоставимыми свойствами, а значит, и не участвующими в последующих стадиях отбора.

Возникающие системы могут взаимно “дополнять” друг друга, т.е. слу жить кирпичиками для создания новых системных конструкций.

Таким образом, в процессе эволюции, т. е. действия механизма РЫНКА, возникают иерархически организованные кооперативные структуры, которые однажды снова начинают участвовать в отборе и формировании нового эта жа иерархии.

Вся эта “кооперативная деятельность” происходит на фоне стохастики, расширяющей палитру отбора (или “рыночного прилавка”). Мутагенез является одним из примеров подобного процесса, но он проявляется в похожих формах на всех этажах организации мира.

Кооперативность, т. е. объединение в системы, столь же естественная форма движения, как и движение планет: возникают все более и более сложно организованные структуры. Но нельзя говорить о том, что механизм РЫНКА приводит к более совершенным конструкциям, поскольку в силу множественности критериев они просто несопоставимы (прокариоты и эука риоты, человек и термит). По одним критериям РЫНОК расставляет произведения природы на одной шкале, а по другим критериям шкала выглядит совершенно иначе.

Необходимо более глубоко разобраться в том, как функционирует РЫНОК, как возникает “поле возможностей”, из которого происходит отбор, и как этот отбор происходит.

Отбор совершается по целому множеству критериев, и многие из них несопоставимы.

При объединении элементов в системы каждый из них что-то теряет во имя чего-то другого. Иными словами, всякое кооперативное образование является следствием некоторого компромисса.

У всякого сообщества живых существ есть одна ему присущая особенность - степень подчинения индивидуума общим правилам поведения сообщества (стада). Другими словами, поведению каждого живого существа присущи две тенденции (два интереса или две цели).

Одна из них - сохранение гомеостаза отдельного организма, другая - сообщества (или популяции). И эти два критерия не являются автоматически совместимыми, ибо цели по существу разные. Значит, для их совмещения необходим компромисс: каждому виду свойственно разрешение этого компромисса, он жертвует степенью одного ради другого. И эти компро миссы могут быть самыми разными, т. е. мы видим самые разные сочетания “личного” и “общественного”. Два примера.

Многие из головоногих моллюсков - каннибалы, и все “общественное” им абсолютно чуждо. Природа сохранила только те виды, у которых самцы немедленно погибают сразу после того, как совершат свои брачные обязанности. Конфликт между личным и общественным решен однозначно раз и навсегда в пользу личного.

Термиты: все личное оказалось полностью подчинено коллективным интересам. Отдельный термит даже не может рассматриваться в качестве от дельного организма: у них даже пищеварение общее, а стремление к сох ранению индивидуального гомеостаза, вероятно, практически отсутствует. Организмом является лишь термитник в целом.

РЫНОК с его сложнейшей иерархической системой отбора допускает са мые немыслимые сочетания разных уровней реализации тех или иных тенденций.

С аналогичной ситуацией мы сталкиваемся в человеческом обществе. Одна из важнейших характеристик цивилизаций - место личности в структуре общества.

На одном фланге (следуя М. Веберу) - цивилизации “протестантской этики” с ее крайним индивидуализмом. Здесь особо выделяются кальвинисты с их преклонением перед личным успехом, с верой в то, что именно он говорит об избранности. А рядом - русская цивилизация с ее соборностью и коллективизмом и тем особым духовным настроем, о котором писал Н.Я.Данилевский еще в 60-е годы прошлого века, а в начале 20-х годов нынешнего отметил А.Д.Тойнби. По мнению Н.Н.Моисеева, эти два человека особенно отчетливо увидели в России цивилизацию, глубоко отличную от той, которая возникла у народов Европейского полуострова.

А еще дальше по этой шкале расположена цивилизация Японии с ее принципом “забивания гвоздей”. Человека принимают на работу в фирму не потому, насколько он талантлив, а потому, насколько он способен при нять философию фирмы и не “высовываться”.

Очень важно понять, каким образом могло возникнуть такое многообразие цивилизаций, - объяснить его простыми законами конкуренции вряд ли возможно.

Когда экономисты используют слово “рынок”, они имеют в виду механизм конкуренции (главным образом). Я. Н. Моисеев, говоря о РЫНКЕ, имеет в виду механизмы, преодолевающие “противоречия”. Конкуренция, связан ная с понятием “антагонизм”, - лишь частный вид противоречия и в рафинированном виде почти не встречается ни обществе, ни в природе - даже хищник и жертва, строго говоря, не являются антагонистами.

Противоречия означают тот общий случай взаимодействия, когда у каж дого из некоторого множества взаимодействующих элементов существует много различных и несовпадающих целей. Их “интересы” не антагонистичны, но и не тождественны. Для их разрешения, т. е. обеспечения возможности взаимного существования, необходимы некоторые компромиссы, реализация которых и создает новую кооперативную конструкцию.

Систематическим анализом такой ситуации впервые начал заниматься в самом начале XX века итальянский экономист В.Парето. С его именем связано возникновение математической теории конфликтов, или игр с непро тивоположными интересами, впоследствии блестяще развитой ныне покойным профессором МГУ Ю.Б.Гермейером. В рамках этой теории возникло очень важное понятие “парето-оптимальность”.

Если по одним параметрам одна система лучше другой, а по другим - хуже, то РЫНОК отказывается делать свой выбор, и обе системы получают право на существование. Множество состояний (или организмов), в котором улучшение одной из

характеристик неизбежно сопровождается ухудшением хотя бы одной из других, и принято называть парето-оптимальным множеством (или парето-оптимальными компромиссами).

Таким образом, механизмы отбора в реальной жизни отбирают не от дельные организмы, структуры, формы, а целое множество парето-оптимальных структур. С этой точки зрения и термит, и человек, и любой другой процветающий вид реализовал свой парето-оптимальный компромисс, который может быть разрушен при изменении внешних условий, т. е. системы критериев

В человеческом обществе описанный процесс отбора усложняется тем, что в него включается Разум с присущей ему неоднозначной интерпретацией того, что человек наблюдает. Многие исследователи пытаются понять, какими мотивами пользуется человек, совершая тот или другой дополни тельный выбор или принимая решение в конфликтной ситуации.

О проблеме “устойчивости компромисса''. Предположим, что несколько субъектов условились о содержании некоторого компромисса, т. е. приняли на себя определенные обязательства. Если субъекты достаточно разумны, то они сами выберут некий парето-оптимальный компромисс, поскольку в противном случае существует некоторый компромисс, который одновременно более выгоден всем субъектам (в природе роль Разума играет РЫНОК - он производит разумный отбор). Но такой выбор еще не означает, что ко му-либо из субъектов не придет в голову нарушить договоренности и по лучить для себя лично некое преимущество.

Значит, среди парето-оптимальных компромиссов имеют шанс реализоваться лишь такие, отступления от которых невыгодны никому из участников компромисса (или кооперации). Такие компромиссы называются устойчивыми.

Итак, в процессе эволюции (самоорганизации, развития) разрешаются разнообразные противоречия или конфликты. В результате возникают кооперативные взаимодействия; иными словами, утверждается некая система компромиссов, которая и есть основа кооперативной организации, т. е. объединения элементов в системы. И на этой возникающей совокупности систем снова начинает действовать отбор.

В результате отбора возникают системы, несравнимые по своим свойствам (по терминологии теории исследования операций - парето-оптимальные). Часто они обладают взаимодополняющими свойствами, что является основой для новой кооперации и т.д. Вот такой представляется схема интерпретации эволюции материального мира, которую Н. Моисеев и называет

универсальным эволюционизмом.

(Пример: прокариоты, эукариоты и биосфера, как результат кооперативного взаимодействия множества агентов).

Возникновение новых форм организации вещества - одна из самых сокровенных тайн мироздания. И один из решающих шагов в ее постижении сделал Ч. Дарвин. И как ни важен этот шаг, он лишь один из эпизодов познания грандиозного единого процесса эволюции Универсума.

В процессах развития важнейшую роль играет бифуркация. Открытием этого явления мы обязаны прежде всего Л. Эйлеру и А. Пуанкаре (и ряду других математиков и физиков, изучавших критические состояния систем, изменяющихся во времени). Явление бифуркации приводит не только к по явлению новых форм организации вещества, но, и это может быть еще важ нее, - к непредсказуемости эволюции.

При переходе через критическое состояние (катастрофу) система практически теряет “память”, и в становлении ее нового состояния резко возрастает роль тех случайных воздействий, той стохастики, которая органически присуща природе. Появление качественно новой формы организации всегда есть результат бифуркации. (Поэтому правы и Дарвин и Кювье - каждый по-своему!)

Верхняя оболочка Земли пережила по меньшей мере три грандиозные перестройки (бифуркации): появление живого вещества (биосферы), переход от прокариотов к эукариотам и становление Разума.

Основная задача фундаментальной науки - раскрыть процесс формирования новых организационных структур и описать те принципы отбора, которые сохраняют лишь отдельные формы кооперации.

Всю грандиозную систему создания многообразия различных форм и от бора тех структур, которые продолжали эволюционировать, Н. Моисеев и называет РЫНКОМ (основным, а может быть, и единственным механизмом самоорганизации).

Мутагенез, неточность редупликации, кооперативность - все это составляющие единого процесса действия РЫНКА.

Моисеев отмечает: тот язык, который он пытается ввести с помощью эмпирических обобщений, является естественным развитием языка эволюционной теории Дарвина.

Необходимым условием конкуренции служат “пределы роста” - концепция Римского клуба, берущая начало от Мальтуса, но совершенно очевидно следующая из конечности земного пространства. Математический анализ показывает, что конкуренция в условиях Рынка

и при достаточном времени неизбежно приводит к монополизму (выживание наиболее приспособленных).

Реально же выживает множество организмов, в том числе и, казалось бы, несовершенных. Это обстоятельство (выживание всех, кроме явно не приспособленных) и следует рассматривать как важное эмпирическое обобщение. Работает какое-то “антимонопольное законодательство”, механизм протекции для меньшинств. Те конечные состояния, к которым движутся изменяющиеся объекты природы, физик К. фон Вейцзеккер назвал главной загадкой эволюции. Загадка заключается в способе возникновения той суммы характеристик, которя определяет конечное состояние, необходимое для сбалансированности системы.

Редукционизм привел к неполному, если не искаженному, пониманию мира. Ощущается необходимость понять, каким образом возникает система, организация, организм, а не только какова природа элементов системы; како во соотношение между эволюцией элемента системы (в свою очередь являющегося системой) и эволюцией системы в целом.

Термодинамический подход не касается механизмов эволюции, будучи ориентирован на конечные состояния системы.

Следует обратить внимание на сходство понятий система, организм, организация, поскольку все они подразумевают присутствие элементов множества, целесообразно взаимодействующих между собой. Под целью здесь понимается устойчивость системы, предполагающая и устойчивость входящих в нее элементов, хотя каждый из этих элементов может быть заменен иным с аналогичными системными функциями. Всю это концепцию Н. Н. Моисеев называет Рынком с большой буквы.

Задачей науки является выяснение места информации в общем процессе развития Природы Общества. Н.Н.Моисеев не согласен с мнением тех ученых, которые считают информацию всеобщим свойством материального мира. Строгого и достаточно универсального определения информации нет и оно вряд ли возможно.

Необходимость в этом понятии возникает лишь тогда, когда мы описываем свойства живого. Если описывать развитие материального мира, опираясь на принцип “лезвия Оккама”, то информация появится в нем лишь тогда, когда мы начнем изучать системы с целеполаганием, то есть объекты, способные к целенаправленным действиям. В этом случае нельзя описать процедуры принятия решений и изучать зависимость характера принимаемых решений от изменения внешних условий без термина “информация”.

(Уильям Оккам, 1285-1349, англ. философ-схоласт, логик и церковно-полит. писатель, францисканец, автор принципа, согласно которому понятия, несводимые к интуитивному и опытному знанию, должны удаляться из науки - “бритва Оккама”: сущности не следует умножать без необходимости).

Все процессы, протекающие в неживой природе, подчиняются законам физики и химии и могут быть объяснены и поняты без привлечения термина “информация”, а также и без понятия обратной связи.

В обычном, то есть житейском смысле слово “информация” означает сумму сведений, которую получает субъект (человек или животное) об окружающем мире или о самом себе, с помощью которых он может прогнозировать результаты своих действий и отбирать способы использования своих возможностей для обеспечения собственных интересов и для достижения поставленных целей.

В этой трактовке информации центральной фигурой оказывается субъект, который использует полученные сведения в своих интересах. Понятие субъект может быть распространено и на надорганизменные системы, обладающие целеполаганием.

Информация сама по себе ничего не стоит и не означает ничего. Ценности информации как ее абсолютной характеристики не существует. Качество информации оценивается прежде всего тем, насколько знания, полученные о предмете или окружающей обстановке, помогают в принятии решений. Только тогда, когда существует цель, раскрывается значение, ценность и смысл информации.

Понятие ценности информации обусловлена активностью сознания. Информация и ее оценка возникают и могут быть понятыми лишь в контексте отношений субъект -- объект.

Понятие “память” также естественным образом связывается с представлением о субъекте, совершающем выбор. Живые существа всегда обладают хотя бы зачатком целеполагания - стремлением к сохранению собственного гомеостазиса. В этом случае применимо представление о памяти как о механизме хранения, накопления и извлечения информации в интересах организма. Таким образом, в мире живой материи память выступает в качестве некоторого элемента информационной службы организма.

По мере развития живой природы и общества, роста разнообразия и сложности их организационных форм изменяется место и значение информации, ее влияние на скорость и другие характеристики процесса самоорганизации.

Необходимость использования информации, ее накопления и хранения, то есть памяти, возникает лишь на определенном этапе саморазвития материального мира. В ходе развития появлялись качественно новые формы памяти, способные воспринимать, хранить и передавать новые типы информации. Вместе с развитием памяти изменялись и способы использования информации. Ее значение и влияние на характер развития возрастают по мере усложнения организации. Дальнейшее развитие материи, жизни и общества, требуют все больших объемов информации.

В ходе процесса самоорганизации возникают разные типы памяти: генетическая, подражание (“Делай, как я!), обучение (система “Учитель”). Вероятно, существуют формы памяти, нам неизвестные.

В первом случае речь идет о воспроизведении и наследовании материальных структур - макромолекул, которые подчиняются жестким правилам и могут быть объяснены без использования понятия информации. Ведь здесь еще нет субъекта - носителя определенных целей, и на этом уровне еще нет обратных связей, обеспечивающих гомеостазис.

Механизм генетической памяти, конечно, способствует совместно с мутациями и отбором совершенствованию популяций, их приспособлению к меняющимся условиям среды, но он не дает организму никакой свободы выбора. На этом уровне еще нельзя говорить о качестве передаваемой информации, ибо здесь еще не существует той естественной целевой функции, значение которой изменялось бы в зависимости от характера передаваемой информации.Говорить о качестве информации на этом уровне бессмысленно (как говорить о качестве законов Ньютона).

На организменном уровне появляется “субъективность”. Восприятия и реакции уже не являются однозначно определенными - они зависят и от качества рецепторов, и от способа распознавания сигналов, и многих других факторов, связанных с информационной службой организма.

Еще более сложным является механизм хранения и передачи информации в системе “Учитель”. Ценность информации, хранимой и передаваемой учителем, проявилась в рождении еще одного механизма отбора - морали и нравственности. Сама возможность передачи и использования информации с помощью системы “Учитель” диктовала и определенные нормы поведения.

На процесс формирования морали и нравственности ушло много времени, и нормы поведения не были однозначными и неизменными; они изменялись соответственно изменению условий. Однако их возникновение и изменение порождались не целесообразностью, а информацией.

В самом деле, если ценность информации определяется качеством поведения, вырабатываемого на ее основе, то это означает, что в игру вступает интеллект. Он сопоставляет, анализирует, делает выводы, принимает решения. Выводы и решения могут быть и ложными (например, суеверия). Таким образом, целесообразность связана с моралью и нормами поведения весьма опосредованно.

Здесь мы сталкиваемся еще с одним противоречием, еще с одной нетривиальной особенностью процесса самоорганизации. Бездумные действия безусловного или условного рефлексов, как правило, всегда целесообразны. А вот поступки весьма интеллектуального человека вполне могут быть и ошибочными. Они могут быть ложными, наносящими ущерб и самому организму, и его окружению. Другими словами, интеллект сам по себе еще не является гарантом целесообразности.

Возможное объяснение этого феномена заключается в следующем. Наблюдая рефлексы животных, мы обычно имеем дело с конечным результатом их формирования. Ошибочные варианты поведения к этому времени исключаются, мы их не наблюдаем (за исключением экспериментальных условий). Что касается интеллекта, то он дает людям возможность не только предвидеть результаты, но и осознавать противоречивость целей, их многокритериальность. Ситуация типа “буриданов осел” - это типично человеческая ситуация. Животный мир не знает подобных коллизий.

Объясняется это тем, что человек живет в условиях значительно большей неопределенности, нежели животные, которых не гложут сомнения. Этот уровень неопределенности и является источником не только нетривиальных решений, но и возможных ошибок, когда человек, не желая того, действует тем не менее во вред самому себе.

Обретя Разум, Человек приобрел вместе с ним не только новые возможности, но и новые трудности - трудности выбора. С одной стороны, вместе с интеллектом он получил удивительную способность предвидеть результаты собственных действий и поступков, возможность создавать и использовать в своих целях огромные массивы информации. С другой стороны, эта информация раскрывает перед Человеком сложную противоречивость окружающего мира, понимание которой и приводит его в плен неопределенности.

Наука возникла в одном из последних актов процесса развития разумной жизни, ее самоорганизации. Она представляет собой одно из наиболее ярких проявлений информационной сущности современного общества, в котором знания, то есть упорядоченная информация, начинает играть определяющую роль.

Возникшая из чисто практических нужд, наука сегодня поднялась до высочайшего уровня абстракции, и поэтому ее связи с конкретными потребностями общества становятся все более опосредованны.

Человечество, создавая научные знания, очень часто заранее ничего не может сказать об их полезности, предсказать дальнейшее развитие науки, объяснить причины, побудившие ученого заниматься теми или иными проблемами. Мы плохо представляем законы, которые управляют развитием науки. В результате знания обретают самостоятельную жизнь. Возникает самостоятельная ценность знаний, а каждая научная дисциплина обретает собственную логику развития. То есть каждая наука начинает жить собственной жизнью.

Знания накапливаются впрок. Они оттачивают интуицию, содействуют проявлению феномена открытия, порождают спонтанные скачки в нашем понимании окружающего мира. Открытия - это проявление крайней нелинейности процесса самоорганизации информационной базы цивилизации.

Среди различных кризисных явлений особое место занимает информационный кризис.

При недостатке информации процедурам принятия решений свойствен высокий уровень неопределенности. В этом случае на формирование решений оказывают большое влияние субъективные факторы. Однако избыточность информации также порождает трудности и в простых случаях оказывается просто бесполезной.

Наши знания, как и наша деятельность, непрерывно усложняются. Их объем и количество связей, которые приходится учитывать в практической деятельности, растут быстрее, чем экспонента. Если техника работы с информацией остается старой, то новые знания с какого-то момента перестают быть нужными.

Для того, чтобы сделать что-либо новое, приходится хорошо изучать старое, чтобы избежать повторов. При старой технике работы с информацией исследователь не располагает возможностью за обозримый срок изучить тот передний край научных знаний, за которым начинается путь в неведомое. Сегодня мы наблюдаем, что количество работ, повторяющих известные результаты, стремительно растет. Эффективность затрат на новые научные разработки начинает постепенно снижаться.

Другой пример - быстрый рост сложности управления деятельностью, которое требует изучения и учета всех связей. В управленческую сферу вовлекается все большее число людей, что порождает целый ряд новых трудностей: растет число согласований, ошибок и пр., в результате падает эффективность управления - растет мера хаоса.

Есть и еще одна сфера работы с информацией. Нам все чаще приходится иметь дело с объектами, с которыми экспериментировать невозможно в принципе. Единственную информацию о поведении подобных объектов могут дать лишь исследования их математических моделей, которые при старых методах работы требуют необозримых затрат времени.

Эта трудность в значительной степени преодолевается в связи с изобретением компьютеров. Это изобретение столь же эпохальное событие, как и овладение огнем на заре истории. ЭВМ тоже суждено изменить весь облик нашей цивилизации. Среди тех проблем, которые ЭВМ помогут разрешить людям, отметим главную проблему современности - конфликт между Человеком и Природой.

Для того, чтобы сформировать стратегию взаимоотношений между Человеком и Природой - стратегию Разума, недостаточно традиционных методов, основанных на исследовании локальных экологических ситуаций. Нам необходимо научиться изучать биосферу как единое целое, исследовать свойства этой сверхсистемы, законы ее развития, ее реакции на антропогенные нагрузки, то есть необходимо научиться оценивать влияние человеческой деятельности на изменение параметров биосферы и тенденций ее изменения как единой системы.

Биосфера - это уникальный объект, существующий в единственном экземпляре, объект, который находится в вечном движении. В этих условиях обычный, не машинный эксперимент становится ненадежным средством исследования. Но, самое важное, эксперименты с биосферой крайне опасны, ибо в силу какой-либо случайности могут поставить человечество на грань катастрофы. Поэтому экспериментирование с биосферой абсолютно недопустимо.

Располагая лишь теми методами работы с информацией, которые принято использовать в традиционном естествознании и истории, мы не сможем правильно оценить характер эволюции биосферы в условиях растущего влияния на нее цивилизации. Проблемы изучения биосферы и условий гармоничного развития биосферы и общества оказываются гораздо сложнее всех тех проблем, с которыми мы сталкивались до сих пор.

Объединение способностей человеческого интеллекта со способностями вычислительной машины - решающее достижение в разработке той инструментальной основы, которая необходима для теории развития ноосферы и решения возникающих при этом практических задач. Инструментарий, который возникает в результате симбиоза логики и интуиции, методов, возникших в точных и гуманитарных дисциплинах, можно будет назвать “коллективным” интеллектом. Создание подобного инструмента будет качественно новым шагом в развитии средств познания окружающего мира и цивилизации.

1. Горькавый Н.Н., Фридман А.М. Самоорганизация в кольцах планет/ Природа, 1991, 1

2. Заварзин Г.А. Анти-Рынок в природе/ Природа, 1995, 3, с. 46-60

3. Конкуренция в природе и обществе. Природа, 1993, 11, с. 3-19

4. Моисеев Н.Н. Универсальный эволюционизм. Вопросы философии, 1991, N 3

5. Моисеев Н.Н. Рынок и анти-рынок в природе и обществе/ Природа, 1996,5.

Естествознание и христианство: новые возможности диалога.

Вопрос о взаимоотношении естествознания и христианства заслуживает серьезного внимания в связи с возрастающей ролью последнего в жизни общества.

Сложившееся в прошлые годы противостояние науки и религии сменяется терпимостью и даже вниманием к проблемам друг друга. Возможен ли продуктивный для культуры союз между ними?

Науку и религию часто рассматривают как противоположности, считают, что наука не совместима с религией. Между тем они не противостоят, а дополняют друг друга. Наука - это царство логики, религия - внелогического знания. К внелогическому знанию относится и поэзия, музыка, изобразительное искусство, многое без чего наша жизнь стала бы серой и скучной. Поэтому проповедовавшееся многие годы “научное мировоззрение” на самом деле было неполноценным и однобоким. Академик Б.В.Раушенбах (Природа, 1995, N 1, стр. 9-10).

Еще в начале XX века в России готов был начаться диалог между научной и церковной интеллигенцией. В 1909 году в Москве вышел сборник “Вехи”, где явно выражена мысль о непротиворечивости науки и религиозного сознания.

Вместе с тем Патриарх Московский и всея Руси Алексий II говорит: “... христианство никогда не согласится со сциентизмом - этой попыткой сделать науку верховным законодателем и судьей во всех сферах бытия человека, в первую очередь в духовной области. ... Сейчас увлечение сциентизмом проходит, но не бесследно. Мне же думается, что осознание тупика, в который способен привести этот взгляд, поможет светской науке и Церкви вести диалог, поможет сотрудничать в подлинном смысле этого слова, то есть со взаимным уважением, с пониманием особой роли и предназначения друг друга.” (Природа, 1, 1995, стр. 4).

Ныне обе стороны, вероятно, пришли к выводу о том, что доказать существование Бога или его отсутствие невозможно. Проблема эта - область веры.

Вера - центральная позиция и психологическая установка, любой религии, включающая а) принятие определенных догматов и б) решимость придерживаться этих догматов вопреки сомнениям, которые оцениваются как искушения.

Догматы веры предлагаются разуму как аксиомы, не подлежащие ни доказательству, ни критике. В этом всякое вероучение противоположно науке и научному методу.

Однако некоторые церковные проповедники изменяют этим принципам веры и пытаются использовать научные доказательства для обращения читателей в свою веру.

Алексий II: “... я не разделяю ни мнения о противоречивости религии и науки, ни попытки унифицировать их в некой неясной общности. И наука, и Церковь служат ближнему, служат народу. Мы можем сотрудничать ради создания общества, живущего во внутреннем согласии и в гармонии с окружающей природой, основанного на приоритете нравственности во всех поступках, словах и мыслях.” (Природа, 1, 1995, стр. 8).

Л.Н.Толстой: “...я смотрю на христианство, как на учение, дающее смысл жизни. ...пятидесяти лет от роду, спросив себя и всех мудрецов моей среды о том, что такое я и в чем смысл моей жизни, и получив ответ: ты случайное сцепление частиц, смысла в жизни нет, и сама жизнь есть зло... я пришел в отчаяние и хотел убить себя.

...я не знал света, думал, что нет истины в жизни, но убедившись в том, что люди живы только этим светом, я стал искать источник его и нашел его в Евангелиях.

...И, дойдя до этого источника света, я был ослеплен им и получил полные ответы на вопросы о смысле моей жизни и жизни других людей...”

К сожалению, принятие христианства как системы моральных ценностей, ведет к распространению креационизма (антинаучных представлений о мире и человеке, их происхождении, изложенных в Книге Бытия).

Является ли это неизбежным следствием принятия христианства именно как этической системы? Вероятно, нет.

Дело в том, что учение Иисуса Христа (Новый Завет) не касается основ мироздания, не затрагивает вопросов, связанных с происхождением мира и человека.

Акад. Раушенбах отмечает, что “ Ни в Священном Писании, ни в других авторитетных источниках, которые лежат в основе христианской религии, ничего не говорится о схеме мироздания”.

Принимая Новый завет, обязательно ли принимать все, что содержится в Ветхом завете как истину в последней инстанции?

Сам Иисус Христос показывает критическое отношение к некоторым положениям Ветхого Завета:

“Вы слышали, что сказано древним: “не убивай; кто же убьет, подлежит суду”. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду...”

“Вы слышали, что сказано: “око за око, и зуб за зуб”. А Я говорю вам: не противься злому”.

“Вы слышали, что сказано: “люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего”. А Я говорю вам: любите врагов ваших...”

Следовательно, ученый или просто образованный человек, являющийся материалистом, может принять христианство как морально-этическое учение, не принимая на веру картину творения мира и человека, описанные в книге Бытия.

Практика показывает, что многие ученые в прошлом были верующими христианами. Достаточно и сейчас среди них верующих. И тем не менее, вклад этих ученых в развитие научной картины мира от этого не становится менее значительным. Связано это с тем, что исследуя явления природы, ученый пользуется научным методом, который позволяет ему получать объективные знания о природе.

Раушенбах: Вера, религиозное чувство ни в коем случае не теория, они не ставят себе задачей истолковывать явления, объясняемые естественными науками, их задача - проповедь любви, этических норм и аналогичных ценностей. Поэтому искренняя религиозность многих выдающихся ученых ничуть не мешала им делать эпохальные научные открытия.

Оппозиция “наука-религия” в огромном большинстве случаев просто не имеет смысла.

И сегодня ученые должны заниматься своим делом - изучать строение и эволюцию Вселенной, а Церковь - пользоваться достижениями науки в тех случаях, когда ей это надо, но не вмешиваться в научную сторону вопроса по существу.

Эпикур: “Боги исчезнут, когда в них перестанут нуждаться люди. А нуждаться в богах люди перестанут тогда, когда разумом своим сравняются с богами. Люди сами должны стать богами. А мы всего лишь рабы, рабы невежества, рабы страстей, рабы денег и тиранов. Рабы страха”. (А.Домбровский. Сад Эпикура. М., 1983, стр. 186).

1. Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси. И наука, и церковь служат ближнему, служат народу. Природа, 1995, 1

2. Бульдяев Г.А. Проблемы гуманизации в космонавтике/ Природа. 1992, 3

3. Гиляров А.М. Мифологическое в экологии/ Природа. 1992. 2

4. Гурштейн А.А. Заметки об опыте науки XX века/ Природа, 1992, 5

5. Карлов Н.В. Ведать - весть - совесть (о гуманизации технических умов)/ Природа, 1991, 6

6. Карпинская Р.С. Коэволюция: развитие темы/ Природа, 1992, 11

7. Корогодин В.И., Кутлахмедов Ю.А., Файси Ч. Информация, эволюция и тех ногенез/ Природа, 1991, 3

8. Крымский С.Б. Культурные архетипы, или знание до познания/ Природа, 1991, 11

9. Мей Ван Хо. Естественное бытие и гармоническое общество. Природа, 1993, 3

10. Мина М.В. Биосфера и техносфера: сходство и различие путей эволюции/ Природа, 1992, 9

11. Может ли наука познать мир?/ Природа, 1991, 2

12. Моисеев Н.Н., Поспелов И.Г. Направленность эволюции и разум/ Природа, 1990, 6

13. Раушенбах Б.В. Миф об антагонизме научного и религиозного мировоззре ния/ Природа, 1995, 1

14. Скворцов А.К. Механизмы органической эволюции и прогресса познания/ Природа, 1992, 7

15. Черносвитов П.Ю. Избыточность как главный фактор эволюции/ Природа, 1992, 4

16. Швырев В.С. Научная рациональность: проблемы критического осмысления/ Природа, 1992, 4

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9